|
***
Как же тебя не любить такую рыжую,
Пижма, подсолнух, солнышко летнее,
Ленты сбегают с грудей горными лыжами,
Стрижки не знают ко́сы твои чудесные!
Лестно тебе, что встречный тобой любуется,
Улица светится и от тебя красуется,
Спутница радости, солнца и восхищения,
Ты воплощение Музы, ты вдохновение.
* * *
С лепестка на ладошку поймай огневую росинку
И косынкой накрой несказанный небесный огонь,
А не то как с ладони моей выпьет солнце,
Что смеется, как робок я с милой, желанной, тобой.
Бой надежды с небес, с колокольни воскресной церквушки.
Ушлый я. Я дождусь трепетанья ладошки твоей.
В ней росинка моя, отражение солнца, свиданья –
Ожиданье любви, от которой и ты не уйдешь.
* * *
Идите и размножайтесь
Г.Б.
Ах, как твои веления чисты,
Единосущный!
Когда несешь желанную в кусты,
Она воздушна.
Несешь и забываешь для одной
О всем на свете,
Как будто впрямь уходишь от земной
К небесной тверди.
* * *
Не поймешь спросонок, чьи они, зачем
Огненные кольца на моем плече?
Лишь причалил нежно – отворил я руды,
А теперь ночами гаснут изумруды.
Что скажу дороге, золотой меже?
Наклонилось лето к осени уже.
Не со мной так с кем-то так же б накололась,
Перелив желанья в светлую покорность.
И чего же ради, если летний зной
Каждая девица манит новизной?
Что скажу, как вспыхнут радостью на утре
Очи зелены́е, огненные кудри?
* * *
После сна распахнулись блаженно глаза –
Бирюза оторочила дымку опала –
И упала ты тенью в объятья мои –
И вернулась на землю ее невесомость.
Скромность трав полевых и нескромность любви –
И дыханье как облачко – дымка опала –
Вновь упала ты тенью в объятья мои –
И вернулась мне с неба его невесомость.
* * *
В окно продеваются сполохи,
Как красная нитка в иглу.
Осыпалась ветка черемухи
Поневой твоей на полу.
И слезы беды или радости,
А может быть, ливень в окно,
А может быть, то, что из праздности
Нам в юности знать не дано.
Годами приходит бессонница,
Как нить за иглою, в избу,
И чудится, что кто-то молится
В слезах за мою не судьбу.
***
Длинноногая пушинка на моих руках,
В облаках, как на перине, утонуть бы нам.
Ты притихла, ты не дышишь, мертвая лиса,
За леса несу тебя я, где трава густа.
Вот пылает в иван-чае розовый рассвет –
И в ответ им твои кудри, огненный ответ.
* * *
Словно молодость, вдруг испарилась лесная тропинка –
Костяника вокруг в каплях крови в Кощеевом царстве.
Здравствуй, жизнь незнакомая,
– робость, растерянность, трезвость, –
Неизвестность обратных путей в недалекую юность.
Улыбнулась когда-то мне девушка в пестрой косынке –
На простынке остались лесные следы костяники.
А тропинки к другой уводили зазнобе,
Чтобы вновь выводить меня к новой тропинке.
* * *
Свет предзакатный веет нездешним,
И в налетевшей оттуда печали
Не отличаю избы и срубы,
Губы твои от плакучей березы.
Розы гуляли за старой калиткой,
Яркой улыбкой тебе подражая,
Рая другого вовек не бывало –
Алые губы и алые зори.
Взором будила желанья и нежность,
Нежность тонула во взоре бездонном…
Ныне бездомный, я радуюсь дому,
Помню как есть тебя, ангел крылатый.
Свет предзакатный веет нездешним,
И в налетевшей оттуда печали
Не отличаю избы и срубы,
Губы твои от плакучей березы.
***
Я забыл твое имя, но помню сирень за окном,
За окном соловьи рассыпаются в звездные трели,
Акварели луны – поцелуи цветут на стене –
На стене вместе с телом сливаются в нежности лбы.
Я забыл твое имя, но вновь соловьи за окном –
И верх дном мое сердце – все ищет тебя – свою рану.
Словно ранний рассвет, разгорается в сердце огонь,
Ты не тронь мою рану, пожалуйста, Радость, не тронь.
* * *
Как в омут, бросается в реку с ветвей зимородок –
И плеском серебряным не ослепляет вода.
Когда разохотится в травах весенних природа,
Возьми себя в руки и женщине милой отдай.
Как гулом разгульным грома громыхают в предгрозье,
Ты ей обещай невозможную рыбку словить,
Мелькнет золотая чешуйка рябиновой гроздью,
И в милой под сердцем заплещется память любви.
* * *
Не ты была моей, а сон, в котором
Смешались лес, поля, река, контора,
Весы и ягоды, шуршанье денег,
Старушки, что всегда на понедельник
Выстраивают очередь к весам
Так, словно все спешат на небеса,
А потому в округе воздух летний
Наполнен гудом, лебединой сплетней,
Которой звуки мне всего милей –
Как бы не сон, а ты была моей.
* * *
Допить уходящее лето
К пруду опустилась луна –
И тяжестью великолепной
Меж нами легла тишина.
Утратой прокисшие утра
Прогонит бодрящий мороз,
Так жизнь расправляется мудро
С безумием чувственных гроз.
И вот величавой царевной
Ты даришь последний мне час,
Пред тем как чужая деревня
Забудет и лето и нас.
***
Море и рокот, солнце и ветер,
Светел твой взгляд, как нежданная радость,
А на ресницах осталась росинка –
Очень красивая капелька моря.
Зори встречать нам теперь, моя нежность,
На побережье, как мы, одиноком,
Где ненароком судьба нас связала,
Нет, не судьба – твой трепещущий локон.
***
Губы к губам – а дальше беспамятство…
Ластятся волны к ногам – ты здесь проходила…
Неуследимо просыпается память –
Губами ведь теперь ее не вернешь. –
Дождь, как слезы теплый, полнит море,
А ты упорно не идешь из головы,
Где львы-альбиносы когтят небо,
Как гребень расчесывал твои волосы.
Голосом неутоленной любви моей –
Всех морей мира, ветра, солнца, Вселенной –
Да будь ты благословенна! – шепчешь ласково что-то,
И этот шепот и нежность, как вечность, нетленны.
2
Вороное со скворцовой крапинкой сказочное небо,
Словно небыль, невидалью над опушкой опушило
В тьму аршинов шаль вселенной на прогулке;
Гулко вскрикнув, сова загнала полевок на луну;
Одну из них, поседевшую со страху, окутало облако
Войлоком – и она в своем прежнем и небесном окрасе
Стала еще прекрасней, прогуливаясь по вселенной
Селеной, воспетой некогда гуманнейшим Эсхилом
Милой и ярчайшей, а не моей – нежной и пугливой.
***
Шепчут волны-двойчатки, словно губы любимой,
И за каждою милей обостреннее слух
И тусклее петух – предзакатное небо.
Где бы я ни встречал златоперые зори –
В море или в дали, на чужом берегу –
Не могу о тебе я не вспомнить – любимой.
Мимо солнце проходит в красоте золотистой,
Вот и листья украсили вновь листопад –
Шелестят по земле о тебе, незабвенной.
***
Режет соленую воду киль,
Миль уже тридцать меж нами,
Стадами текут к тебе облака
И, как река, кильватер.
Хватит, наверно, холить печаль,
Как на причале простились,
Милость твоя – сухой поцелуй,
Мол, не ревнуй, как выйдет.
Солнце в зените. Мне хорошо –
Я еще тебя не ревную, –
Мне бы морскую царевну найти,
А тебе не ходить в пивную.
Режет соленую воду киль,
Миль уже сотня меж нами,
Стадами текут к тебе облака
И, как река, кильватер.
***
Уж какая подруга изменяет любя! –
Без меня ей смертельно тоскливо одной, –
Как волна за волной, исчезают они
От любви – от страданья – в спасительный сон.
Я не вижу, как звезды за тучами дышат,
Я не слышу, как ветер, вырастая, крепчает,
А случайно проснусь я в объятиях ночи –
Неумолчно поют колыбельную волны.
***
Знает горесть мою лишь Каспийское море –
Скоро берег, а там скорпионы и люди.
Груди юной волны как у юной невесты –
Вместо шторма любви лишь мечта о прелестной.
Но известно вперед, чем мечта обернется –
Будет солнце средь дня, а под вечер – прохлада...
И награда за влюбчивость и за терпенье
Пенье волн среди ночи да кисть винограда.
***
Вновь выплывает имя твое
Сквозь забытье страданий,
Давняя боль все равно что любовь,
Как это ни странно.
Страны исчезнут и города,
Никогда их не будет на карте.
В марте тебя я поцеловал,
Ты была в голубом платье.
Нежно ладит цвет голубой
Нет, не с тобой, а со светом.
В этом мире всему виной
Имя твое с ветром.
Слезы, а, может, рябит на пруду?
Лучше в аду, чем в рае,
Я ни туда, ни туда не приду
Встретимся в тумане.
Или просто в моем бреду
Когда ничего не станет.
Странно, что я тебя люблю
И не перестану.
* * *
Ветерок. Песок колючий. Каждый лучик как игла.
Ты легла на спину, к солнцу возвышая купола.
Напрямик или наискось, но тая палящий пыл,
Тьмы паломников, как в Мекку, к ним направили стопы.
Ты лежишь себе недвижно и плывешь в небесный град –
Так горят под солнцем южным взоры страстные ребят.
Море плещет изумрудно, а приносит к берегам
Жемчуга, чтобы смиренно бросить их к твоим ногам.
***
Тонкостанная туркменка – плечи-вечера,
Мечен звездами чудесный блеск ее очей
И ночей моих бессонных сладкая печаль,
Где причал под Красноводском звезды те считал.
Суета все в этом мире, суета сует,
Как сказал поэт библейский на закате дней,
Но верней всего на свете юность и печаль
И причал под Красноводском, где любовь встречал.
* * *
Вновь в светлой синеве севанская форель,
Свирель и лилия вся дымке сновиденья,
И, молодея, жизнь вновь уплывает в лето,
Где в светлой синеве севанская форель.
Пусть трель в листве садов умолкла до весны,
Но сны мои поют про давнюю любовь,
Вновь в светлой синеве севанская форель,
Свирель и лилия вся дымке сновиденья.
* * *
Когда ты делила со мной тишину
И страну Араратской долины,
Я думал, из глины бог вылепил нас,
Чтоб сейчас же слепить меня с милой.
Нам грешным с орешника пел соловей,
Сыновей нам сулила кукушка,
На ушко тебе я безумства шептал,
Идеал мой – красавица, душка.
Ты праздник, ты райские дни мне дарила
И крылья лететь до Венеры,
Но был я не первым и стал не последним
Со дня сотворения мира.
***
Твои миндалевидные глаза – две вишенки
На вышивке старинной из Киото
Работы бесподобной мастерицы.
Ты – светлолицый ангел, облик твой
Звездой ярчайшей ослепил сквозь мрак,
Он, как маяк, пронзил незрячесть ночи.
А в мочках по серебреной серьге
В игре опала с ярким изумрудом –
Как чудно зеленеть листве в снегах! –
В садах, где сакура цветет, ты расцвела.
Мила нездешней красотой и статью,
Не кстати ты взглянула на меня.
Весь род людской – родня по крови красной,
Но я напрасно в нежной и родной
С собой искал хоть каплю сходства.
Репетитор по русскому языку
|
