*** Почему шоколад соблазнительно тонок, Почему у девчонок всех грудь вырастает, А сорока летает так низко к земле?
Почему злей соседа на свете нет зверя, Почему ему верят – сморкаясь в платочек – Что на дочку его положил я свой глаз?
Оба глаза при мне, я не гадкий ребенок, Вижу я – у девчонок всех грудь вырастает, А сорока летает так низко к земле.
*** Ветер на море – вот и зебра белополосая. До сини осенью не расстаешься с пляжем Отважно, словно мальчишка ты, а не девчонка, В чём-то похожая на меня семилетнего. Знаешь, с лета я тоже влюблен в тебя, как в море, очень. Из всех девчонок только ты лучше даже мальчишек, Ты слишком красивая, хоть дразнят тебя раскосой, У тебя светлые косы, ты – зебра белополосая. *** Я снова срезаю ночами соседские розы И возле порога любимой цветник развожу, Я ей ни за что не скажу, что не спится ночами И что от отчаянья с зябкой прохладой дружу.
Ей – восемь, мне – семь, мы, выходит, ровесники вроде, А верховодит она и драчунья притом, Вдвоем нам опасно, вот-вот отплачу я ей сдачей, Но здесь наудачу ее оборвался мой сон. *** Быль о море пришла из бутыли – Пили море рассветные зори, Беспризорно качалась лодчонка, А девчонка горела звездой.
Нежно юность вернулась с бокалом – Эти алые щеки ее, Колотье двух сердец, поцелуи, Лунный взгляд, освящающий ночь.
Дно бутыли, увы, не морское – Не рискуя идти до конца, Я юнца оторву от девчонки, От ее огневого лица. *** Твое из шелка беленькое платье Шуршит в объятьях – как же ты худа! – И никуда теперь тебе не деться. Любимая, ты перышко лебяжье И даже легче, ты цветенье мая, Ты опьяняешь, ты букет вина.
Ты от земли меня уносишь к солнцу, И льется голосок твой, полня слух мой Игрой струны, протянутой от сердца До умопомраченья, до виденья, До наважденья Млечного Пути – До нитей шелка беленького платья. *** Здесь тихая радость твоя и моя, Земля красотой нездешняя, Черешня с рассыпанным духом вина, И с выше луна нам завещанная.
Вот тихая гавань, твой дом под горой, И пес, как родной, выбегает навстречу, И речка, бегущая за поворот, И с боку ворот калитка помечена.
Не скрипнет она. Мы по саду пройдем, Ты в дом залетишь мотыльком нежнокрылым… И мило твой пес мою в руку лизнет, А рассвет прохладой обнимет. *** Юнец, его подруга – мы вдвоем – Всё в золотом сиянье лунной чаши, И наши губы дышат волшебством, Когда идем по саду, словно чащей.
Там уже росы, звезды и луна, И тишина, и влажная тропинка, Калитка среди бузины видна, И так чудна за нею ежевика.
Не ночь, а словно мир весь из вина, И не луна, а пруд и в нем та чаша, Что раньше заплывала в облака, Пока нас опьяняли губы наши. *** В цветастом платье, опоясана, стройна, Вольна, как ветер на безлюдном побережье, Небрежно ты с вольной играешь в догонялки.
Яркий ореол твоих огнистых прядей Сияньем рдяным затмевает солнце И не дается набегающей волне.
В огне глаза мои, и сердце, и волна, Она лизнуть твои ступни стремиться, Но птицей ты взлетаешь, торжествуя.
Струи, прозрачные до слез, стекают к волнам – И снова повторяется набег На берег, чтоб пленить тебя волной.
И вот, самой себе смеясь, обтянутая платьем, Стоишь в объятьях ты взволнованного моря На мое горе краше Афродиты. *** В раздоре море. Ты да я, ветреный. Кедрами игольчатые волны встают, А приют нам – киликийских пиратов посудина.
Волны, как пудели, у груди твоей порой, А потом, вновь по форме став волной, Со мной оставляют тебя, сирену.
Метилену мы не увидим – ее еще нет, Но глянь, вон воздет в небо Мемфис Точь-в-точь как феникс после ссоры…
Улыбнись, то пиратов были раздоры. *** Из пены морской Афродита явилась, А ты из моей головы, Там штиль был, как бога сонливого милость, Здесь – к небу вздымались валы.
И молнией взгляда меня обжигая, Была ты прекрасней любой, С тех пор становилась любая нагая В объятьях любимой, тобой. *** Так печально и нежно Побережье в тоске, На песке нет следов от сандалий твоих, Тих подавленный вздох, стихла буря в душе – Ты уже далеко, ты не ты – силуэт. А в ответ все живей веет жизненной солью От огромного моря с огромной любовью. * * * К ангелам, аборигенам неба ночного, Снова из облачной пены выплывает каноэ Большое-большое, как корабль «Молодая Луна».
Не видна была даже нога, а теперь у ноги Светляки не видны, так сияет она, Луна, молодая луна.
У окна твоего я стою часовым. Ты не выйдешь, Не увидишь, как облака спешат на каноэ Большое-большое, как корабль «Молодая Луна».
От окна твоего не уплыть мне, я якорь здесь бросил. Осень, ранняя осень, а на сердце в разгаре весна, Пусть луна – ангел мой – скрылась в облаке нежной постели. *** Соловьи умолкли, песням роз внимая, – В мае край родимый словно гюлистан, – Встань и незаметно выйди за калитку, Освети улыбкой ты мою печаль.
По ночам старухи спят-храпят в постели, Отблестели звезды в их глазах давно, За окном заманчив так салют небесный, Что за занавеской смотришь как кино. *** Ты ушла – и заметнее стали цветы, Налиты ароматом персидского сада, А прохлада лелеет, как память, духи И стихи, что читала ты из «Гулистана». Я не стану корить, дорогая, тебя, – Ты, любя, остаешься рабыней гордыни, Ты богиня любви – потому и цветы Налиты ароматом персидского сада. *** Ты не пришла – а розы не увяли, И дали веяли так нежно ароматом, Что внятно чудились твои шаги.
Тишь. Пиршаги. Прохлада летней ночи. Как твои очи, неба было черным, Но пчелы-звезды уж бледны. Рассвет. * * * Свиданья не будет, теперь не придешь ты на встречу – Уж вечер ложится на влажные камни прибрежья И нежно вздохнул ветерок на ленивые волны, Ах, как благосклонны ко мне твои братья и сестры!
Заводит мой Каспий со мной серебристые речи – Уж вечер ложится на влажные камни прибрежья И нежно вздохнул ветерок на ленивые волны, Ах, как благосклонны ко мне твои братья и сестры!
Печаль моя рядом, а радость с тобою, далече – Уж вечер ложится на влажные камни прибрежья И нежно вздохнул ветерок на ленивые волны, Ах, как благосклонны ко мне твои братья и сестры!
Газель
Ты – луна сновидений моих о весне, дорогая, – Ты приходишь во сне и уходишь во сне, дорогая.
Притяженье твое, притяженье луны, дорогая, – Это сердце и волны во сне не вольны, дорогая.
Ты пропахла вся морем – отрадой моей, – дорогая, Твои губы и нежной волны солоней, дорогая.
На руках моих легче ты пены морской, дорогая, Без тебя ветер воет-изводит тоской, дорогая.
Ты – надежда моя, ты – во мраке мой свет, дорогая, Ты вернее свети мне сквозь сумерки лет, дорогая.
Моя молодость, радость моя, ты постой, дорогая, Не хочу просыпаться для жизни пустой, дорогая.
Все во сне у меня: и счастливый прилив, дорогая, И печаль расставанья – мгновенный отлив, дорогая. * * * Ты ушла, и стало вдруг светлее, И в аллее лужицы просохли, В охру созревает подорожник, И дороже каждый миг и краше. Раньше тоже был блестящим ясень И прекрасен кипарис стрельчатый, А девчата! Было все мне ново До того, как солнце ты затмила. * * * Это ласточка среди лазури – далеко до восхода Стожар – Это жар, словно солнце разули и пустили в пустыню гулять!
Это мать улыбнется со вздохом: «Возвращайся скорее, сынок!» Это с ног уже валится солнце, а луна все светлей над волной.
Пролистать треть столетья успели та же ласточка, тот же прибой – И со мной то же жаркое лето, та же ночь упоенья тобой. *** Любимая. Берег. Рассвет. Холодок – Пришел ветерок любоваться восходом. – Истома Венеры как таянье льда, Но нас так не хочет она покидать!
И вот из-под вод ввысь взлетает огонь – Ладонь моей милой на сердце ее. – Быльем поросло много в жизни моей, Но миг тот светлей все, светлей и светлей.
Репетитор по русскому языку
|