РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА

Но может быть, это только рядовые бойцы, пастухи, ремесленники и прочий простой люд были подвержены инстинкту самосохранения, а у аристократов он отсутствует?

Что ж, слово Теофрасту, нарисовавшего аристократа, пребывающего на поле брани:
Трусость – это некая душевная слабость, выражающаяся в неспособности противостоять страху, а трус вот какой человек. В море он принимает утесы за пиратские корабли. А едва начинают подыматься волны, спрашивает, нет ли среди плывущих непосвященного в мистерии. И подымая затем голову к кормчему, выспрашивает у того, держит ли он правильный курс в открытом море и что думает о погоде; а своему соседу говорит, что видел зловещий сон. Затем снимает свой хитон, отдает рабу и умоляет высадить его на берег. А на войне, когда отряд, в котором он находится, вступает в бой, он призывает земляков остановиться рядом с ним и прежде всего оглядеться; трудно, говорит он, распознать и отличить своих от врагов. Слыша боевые крики и видя, как падают люди, он говорит стоящим возле воинам, что в спешке забыл захватить свой меч, и бежит к палатке; затем посылает раба с приказанием разузнать, где неприятель. В палатке он прячет меч под подушку и потом долго мешкает, как бы разыскивая его. Если увидит, что несут раненым одного из друзей, то, подбежав, ободряет, подхватывает и помогает нести. Затем начинает ухаживать за раненым: обмывает рану губкой и, сидя у изголовья, отгоняет мух от раны, словом, делает все, лишь бы не сражаться с врагами. А когда трубач затрубит сигнал к бою, то, сидя в палатке, бормочет: «Чтоб тебя черти побрали! Не даешь человеку заснуть, только и знаешь трубить». И весь в крови от чужой раны, он выбегает навстречу воинам, возвращающимся с поля боя, распространяется о том, что он с опасностью для жизни спас одного из друзей. Потом приводит земляков и граждан своей филы поглядеть на раненого и при этом каждому рассказывает, что сам своими руками принес его в палатку. (Перевод Г.А Стратановского)
Герой Теофраста остался жив, а значит, вернулся со щитом. Если же военная удача на какой-то момент отвернулась бы от его сотоварищей, то этого героического аристократа принесли бы на щите, чтобы не видно было в какую часть спины смертельно ранили его во время панического бегства .
Да что там безымянный герой Теофраста! Куда красноречивее реальные исторические лица, например, Наполеон, возжелавший стяжать и славу острослова: «Войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном». Как достоверно известно, зимой 1812 года с этим львом произошла метаморфоза: лев превратился в зайца, бежал, оставив сотни тысяч баранов на погибель в русских снегах. А тогда взошло солнце другого льва. Александр I вскочил на коня и совершил победоносный поход на Париж. Шучу. Его доставили под стены Парижа в карете. А там, подсаженный стремянными, наш великий Александр въехал в Париж на коне.
Басилевсы всех времен проливают не собственную кровь, а кровь подданных. Кровь свою басилевсы считают священной, божественной, хотя в действительности она дегенеративная. Басилевсы всех времен – это корпорация паразитов, повязанная узами родства. Шведы и русские пропитали кровью поле под Полтавой, чтобы внук Карла XII и Петра I получил право на российский и шведский престолы.
В силу многих причин, и прежде всего из-за пропаганды, высокопоставленные дегенераты и впрямь многим кажутся счастливчиками, избранниками судьбы, бессмертными. В древности роль пропагандистов исполняли поэты. Они прославили Александра Македонского, Ричарда Львиное Сердце и иже с ними. А приоритет в создании мифа о бесстрашие знати принадлежит «Илиаде». В поэме, прославляющей войну, встречается единственный презренный персонаж. Это противник войны Терсит –

Муж безобразнейший, он меж Данаев пришел к Илиону,
Был косоглаз, хромоног, совершенно горбатые сзади
Плечи на персях сходились; глава у него подымалась
Вверх острием и была лишь редким усеяна пухом.

Вот до какого ослепления может довести политика даже талантливых поэтов! Кому из своекорыстных басилевсов дался косоглазый, хромой, горбатый наемник, чтобы через тридевять земель и море приводить под стены Илиона эту жалкую пародию на воина?! Терсит, несомненно, выделялся среди других своей силой и храбростью, а потому пользовался авторитетом, имел право голоса, хотя и был рядовым воином. Своей прекрасной пламенной речью, высоким и глубоким строем мысли, честностью и мужеством Терсит напоминает автора вот этих строк –

Все человеку, Перикл, судьба посылает и случай.
Щит, украшение брани, я кинул в кустах поневоле,
И для фракийца теперь служит утехою он;
Я же от смерти бежал... Мой щит, я с тобою прощаюсь!
Скоро, не хуже тебя, новый я щит получу.
А в другой раз Архилох словно пишет не только о себе, но и о Терсите –
В остром копье у меня замешан мой хлеб. И в копье же -
Из-под Исмара вино. Пью, опершись на копье.
(Перевод В.В.Вересаева)

Одиссей храбро набрасывается на «оскорбителя царей», потому что уверен, что не получит сдачу. Под улюлюканье дружинников он ударяет скипетром покорного Терсита, покорного, потому что Терсит умен и не хочет быть растерзанным верноподданной сворой басилевса. Терсит при этом плачет и ведет себя как шут гороховый, потому что он карикатура на настоящего воина. Жестокий Одиссей мягко наказал «оскорбителя царей», потому что тот, будучи могучим и храбрым воином, еще «пригодится в хозяйстве», ведь Троя еще не пала. У себя на Итаке Одиссей с помощью своих прислужников, несомненно, искромсал бы Терсита на куски.
Батальные сцены «Илиады» с их зверствами, исковерканными трупами, кровью и скрежетом зубовным лягут в фундамент не только военно-исторического романа. Я не делаю никаких открытий. Я пишу то, что общепризнано. «Илиада» считается истоком всей человеколюбивой литературы Старого Света. Великий гуманист Данте, обожатель «Илиады», загонит в ад своих политических противников, а сторонников – разместит в раю. Он, христианнейший поэт, воспоет и скрежет зубовный. Персонаж «Божественной комедии» граф Уголино в ярости прокусит голову своего политического соперника и будит смачно пожирать его мозг. Воистину божественная комедия, достойная знаменитого смеха олимпийцев! *

_____________________________________

* Четверть тысячелетия спустя в «Гептамероне» Маргариты Наваррской эхом откликнется гуманистический мотив Данте, правда, мозг будет заменен другим человеческим органом: «…Когда французы заняли Ривольту, там был один итальянский капитан, которого все считали добрым малым. И что же, увидев тело убитого врага, – а врагом он мог считать этого человека только потому, что тот был гвельф, а сам он гибеллин – он вытащил из груди его сердце и, с великой поспешностью поджарив его на угольях, съел его, а когда его спросили, каково оно на вкус, сказал, что никогда не едал ничего вкуснее и лакомее этого блюда. Ему, однако, и этого было мало, – он убил беременную жену погибшего и, вытащив из чрева ее плод, разбил его об стену. После этого он насыпал в эти растерзанные тела овса и стал кормить им лошадей».
Поэма «О все видавшем» выдвигает иное отношение к кровопролитию. В ней божественная комедия оборачивается трагедией не только для простых, а для всех людей, включая и самих царей. Она воспевает не разобщенность и враждебность людей друг к другу, а дружбу и сотрудничество. Гильгамеш и Энкиду объединили свою богатырскую силушку, отчего она утроилась. Несмотря на свои опасения и страхи, они одолели Хумбабу, даже не получив царапины. Столь же успешно они справились с небесным Быком, насланного на Урук разгневанной на его правителя Иштар.

Увидев бездыханного небесного Быка, богиня
В скорби распростёрлась, бросила проклятье:
«Горе Гильгамешу! Меня он опозорил, Быка убивши!»

Вослед этому душу раздирающему восклицанию в лицо Иштар полетела срамная часть («корень») небесного Быка. Теперь по логике вещей следовало бы ожидать еще более ярой мести со стороны богини. Но сюжет поэмы во второй части делает еще один крутой поворот, при котором Иштар сходит со сцены, потому что ее месть становится излишней. Иштар, но уже не такой, какой ее нарисовал Гильгамеш, а прекрасной и сердечной всематерью, вновь возникнет лишь под конец сказания, в рассказе Унапишти о потопе. Она упрекает Энлиля, устроителя потопа, –

Для того ли рожаю я сама человеков,
Чтоб, как рыбий народ, наполняли море!

Репетитор по русскому языку