РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА

Ветер поднимется – и занесет перышко голубка на самоцветный Урал или куда дальше, в многоречивую Индию, а не то опустится на переделкинском асфальте лягушонком, чтобы проскакать вместе с трясогузкой наперегонки или вновь подняться при следующем порыве вдохновения в заоблачную высь.

Вот так и кружит перышко голубка в русской литературе уже десятилетия, радуясь земле и небу. Это о нем сказано: мал золотник да дорог.
Николай Павлович Воронов – чудесный лирик. Рыцарь природы и красоты, он из семьи Марлинского и Паустовского. Он романтик, а потому и влюблен в жизнь романтически. Старомодно? Да, по нынешним временам старомодно. Но когда люди оторвут взор свой от золотого тельца ради стоящего, то не налюбуются на драгоценное перышко голубка. Лирика не может не быть не романтичной, не высокой. Эта азбучная истина известна всем, но верны ей только истинные поэт.
Так заведено: лягушка квакает, певчая птица поет, солнце всходит и заходит, а доброе слово смягчает страдание. Так заведено и то, что доброе слово может извлечь из глубины сердца только тот, кто сам прошел через страдание, вдоволь наелся березовой каши, варить которую несказанная мастерица наша матушка Русь. Я трижды прошел через «Юность в Железнодольске», каждый раз удивляясь не нечеловеческой человеческой стойкости (ее нам не занимать), а светозарности ее автора, хотя в романе, где выведено множество людских судеб, нет ни одной хоть мало-мальски устроенной. Бывалые критики, люди литературные, скажут, что в этой светозарности нет ничего удивительного, потому что воспоминания о детстве и юности всегда светозарны. С критиками не поспоришь. Но все-таки у них не мысль, а общее место, взятое с потолка. В реальности детство и юность – самый драматический период в жизни человека. Светозарность – дар за победу человеческого духа над мраком социальной действительности. Победишь мрак – будешь светозарен, будешь поэтом, проиграешь – будешь критиком.
Вместе с «Юностью в Желенодольске» и множеством чудных рассказов и повестей, в которых потрясает не только поэтичность описаний при их совершенной точности, Воронов еще создал и романы в жанре социальной утопии.  «Похитители солнца» и «Сам» - эта пародия на  потомков третьего сына Ноя, претендующих на власть над простыми людьми. Похищенный хамами свет Воронов, уподобляясь Прометею, возвращает людям.
Да будет свет! Да будет Николай Павлович Воронов!

Репетитор по русскому языку

На сайте еще статьи о признанных литературных авторитетах

Литературный пузырь

Вне темы «семьи», «семени», «еврейства» Розанов являет собой тип бойкого  журналиста, прикрывающего краснобайством свое двурушничество. А приведенная выше «суть открытия» Розанова находится в письме Фета к Толстому, с кем поэт, безуспешно скрывающий от окружающих свое еврейское происхождение юдофобскими эскападами, делится собственным впечатлением от своего первого прочтения Ветхого Завета.

Классики в прочтении "классиков"

В «Траве забвения» В. Катаев вспоминает, как Бунин правил одно из его юношеских стихотворений: «Бунин перечеркнул по­следнюю строфу карандашом, а на полях написал: «А на столе осенние цветы. Их спас поэт в саду от ранней смерти». Он немного подумал и затем решительно закончил: «Этюдники. Помятые холсты. И чья-то шляпа на мольберте».