РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА

(Греч. метафора—перенесение)

Метафора идет из той же глубины веков, что и поэзия. Она лежит в ос­новании старейших поэтических текстов — заклинаний. Она — и в основе пос­ловиц, поговорок, загадок — этих самых древних из ныне существующих ви­дов народного творчества.
Метафорой в широком понимании считают любое слово или выражение, употребленное в переносном смысле: часы бегут, время летит, угрызение со­вести или ее пробуждение и т. п.

Такие метафоры, обыденные для нашей речи, относятся к явлениям общенародного языка, а не художественной об­разности, если, конечно, в системе поэтического текста они не приобретают иных смысловых оттенков.
Рождение поэтической метафоры картинно показано в бунинских строках о бедуине:

И он дремотно ноет, воспевая
Зной, олеандр, герань и тамарикс.
Сидит как ястреб. Пегая абая
Сползает с плеч... Поэт, разбойник, гикс!
Вон закурил — и рад, что с тонким дымом
Сравнит в стихах вершины за Сиддимом.

«Слагать хорошие метафоры — значит подмечать сходство»,— писал Аристотель.

Принцип сходства, заложенный в метафоре, характерен в той или иной форме для всех поэтических тропов. Поэтому художественную речь, насыщенную тропами, называют метафорической. Из русских поэтов метафориче­ский стиль присущ в высокой мере Державину, Лермонтову, Фету, Маяков­скому, а из прозаиков тут прежде других следует назвать Гоголя:
«Изумруды, топазы, яхонты эфирных  насекомых  сыплются  над пестрыми огородами, осеняемые статными подсолнечниками. Серые стога сена и золотые снопы хлеба станом располагаются в поле и кочуют по его неизмеримости. Нагнувшиеся от тяжести плодов широкие ветви черешен, слив, яблонь, груш;  его  чистое  зеркало — река  в  зеленых,  гордо  поднятых  рамах...  Как полна сладострастия и неги малороссийская ночь!»      
Собственно метафора — это троп художественной речи, который возникает из подразумеваемого сравнения предметов, явлений, действий.

Голова ли ты, головушка!
Что на грудь ты наклонилася?
Отчего ты безо времени
Белым инеем покрылася?

«Инеем» И.Суриков заменил понятие «седина», потому что в самом инее нашел общий признак с сединой. Причем при переносе значения поэт миновал сравнение (седина, как иней), явив своему читателю образец метафоры.

Где меж темных лип светился
Монастырь святой...

Две строки, а как широко и глубоко светит метафора В. Жуковского!
Метафора может быть выражена любой знаменательной частью речи. Чаще других используют имя существительное и глагол (метафора, переданная именем прилагательным, образует другой троп — эпитет):

Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый.
(А. Пушкин)

Как только снег начнут буравить
Ручьи апреля вдоль дорог,
Опять весна тебе представит
Всех весен прожитых урок.
(А. Твардовский)

Я трогал листы эвкалипта
И твердые перья агавы,
Мне пели вечернюю песню
Аджарии сладкие травы.
(Н. Заболоцкий)

Метафора может быть одиночной (как в приведенных примерах) и рас­пространенной на несколько строк. Иногда метафора охватывает стихотво­рение целиком («Телега жизни» А. Пушкина, «Чаша жизни» М. Лермонто­ва). В последнем случае она окрашивает лирическое переживание оттенком аллегоричности:

ДРУЖБА

Скатившись с горной высоты,
Лежал во прахе дуб, перунами разбитый;
А с ним и гибкий плющ, кругом его обвитый...
О дружба, это ты!
(В. Жуковский)

Очень изобретателен в метафорах фольклор. Вот изображение гроба в одном из плачей:

Это витое-то гнездышко
По низу не обложеное,
По середочке не мшоное,
По верху не щеломченое;
Нет брусовых белых лавочек,
Нет косивчатых окошечек!

Среди различных типов метафор особой утонченностью выделяется скрытая метафора. Обычная поэтическая метафора легко обнаруживает себя. Когда у Пушкина мечтания теснятся «толпой игривой», мы хорошо понимаем, что «толпа» употреблена в переносном смысле, иначе получилось бы нечто не­суразное. А скрытая метафора как бы прячется за прямым или каким-нибудь другим переносным значением. Ее надо почувствовать:

Какая холодная осень!
Надень свою шаль и капот;
Смотри: из-за дремлющих сосен
Как будто пожар восстает.
Сияние северной ночи
Я помню всегда близ тебя,
И светят фосфорные очи,
Да только не греют меня.

«Дремлющих» и «пожар» Фета, казалось бы, обращены к миру природы. Ни та, ни другая метафора нисколько не противоречат такому восприятию. Однако поэт перенес акцент с картины внешнего мира на внутренние, душев­ные, глубоко запрятанные интимные переживания. Героиня стихотворения в «дремоте» осталась безучастна к «пожару», вызванному ею же. К ней обра­щены и поздние строки поэта: «Ужель ничто тебе в то время не шепнуло: Там человек сгорел!»
Насколько скрытая метафора отлична от обычной, можно легко ощутить, сравнив «пожар» Фета с метафорическим «пожаром» Маяковского:

Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле,—
ему уже некуда деться.

Скрытая метафора — одна из разновидностей эзоповского языка. Лермонтов, прозревший в своем окружении безыдейность, никчемность, пустоту, горестно поблагодарил творца «за жар души, растраченный в пустыне».

Репетитор по русскому языку